Страницы

▼

3 июня 2013 г.

Духовная основа японской чайной церемонии

Японская чайная церемония
Принцип «здесь и сейчас» («здесь и теперь») широко известен в последние годы и даже десятилетия. Тот, кто пытался ему следовать, знает насколько это непросто. Люди чаще грустят о прошлом, или беспокоятся о будущем, но редко живут настоящим. А порой, умение быть «здесь и сейчас», бывает необыкновенно целительно. 

По-моему Ошо говорил о том, что когда мы находимся в «здесь и сейчас», мы находимся вне времени – мы находимся в вечности. В восточной философии и восточных духовных практиках «здесь и сейчас» – основа, базовое состояние, без которого невозможно просветление. 

Учение Дзэн, – одна из влиятельных школ буддизма в Японии, –  в значительной мере заключается в том, чтобы жить в настоящем: «здесь и сейчас».  Появившись первоначально как одна из форм медитации монахов-буддистов, японская чайная церемония стала одной из важнейших духовной практик. 

Цитата, которую я предлагаю ниже – это  трактовка японской чайной церемонии,  её духовная основа, из книги "Айкидои гармония в природе"  Митцуги Саотомэ. Автор описания -  Морихэй Уэсиба – основоположник айкидо, это знания, которые он передавал своим ученикам.

Приведённый ниже отрывок меня просто заворожил глубиной постижения мира в каждом его проявлении:

«После многих лет развития духовной уверенности, когда вы перейдёте к технике отсутствия техники, может быть, вы сможете схватывать момент, исходя из своего представления о нём. Может быть, вы сумеете навязывать противнику своё согласование, захватывая и контролируя его атакующий дух. Но ваш ум должен быть полностью пустым и полностью чистым: никакого эго, никакой агрессии, никакой жадности, никакого согласования. 
В любой схватке есть только один шанс. Ити го ити э — одна жизнь, одна встреча. Одна и та же ситуация никогда не повторится. Ваш ум всегда должен быть свежим и восприимчивым к изменению вибраций каждого движения, потому что время нельзя повернуть вспять. Во время тренировок, когда я видел О Сэнсэя в додзё, я понимал, что это может быть в последний раз. Быть может, это последний шанс получить его наставления в этом физическом мире. Сейчас — это сейчас! Завтра — это только то, что может быть. Второго шанса не существует, никакого «еще один раз». В этом смысл иккё означает: вся моя жизнь — это сейчас. 
В пятнадцатом столетии, в самое смутное время японской истории, время постоянных военных действий и кровопролития, родилось искусство самого полного и глубокого поиска мира. Чайная церемония — это празднование дэ-ай, настоящего. Это способ отдать должное действительности, преклонение перед действительностью, простой, естественной, обычной, полной жизни красотой несовершенного. 
Сам чайный домик почти полностью строится из дерева, неотесанного и простого. Масса внимания уделяется выбору и подгонке естественных кусков дерева, скрученных и искривленных в борьбе за выживание. Оставленные в своем естественном виде, подогнанные с максимальной чуткостью и уважением к их сущности, эти куски дерева хранят движения жизни и времени. Тростниковая крыша, хрупкость опорных конструкций, кажущаяся случайность в выборе находящихся там предметов — все служит повышению осознания быстротечности всего материального. И в противовес материальному, эфемерность чайного домика подчеркивает и подтверждает истинную реальность вечного духа. Мост — это поток, река потоком не является. 
Комната для чайной церемонии пуста, если не считать того, что размещено в ней, чтобы подчеркнуть настроение момента. Ни звуки, ни цвет, ни формы, ни движения не должны нарушать тонкую гармонию. Материалы несовершенны, планировка асимметрична, и что-то всегда остается незаконченным. Гость становится крайне важной частью общей атмосферы, потому что его собственное воображение должно довести ее до завершенности. Радость — в процессе, который, вместо недосягаемого совершенства, позволяет постоянно вести поиск этого совершенства. 
Атмосфера еще хранит мягкий отзвук веков, и все в комнате говорит о благородной, полной собственного достоинства бедности. Здесь нет ничего нового, если не считать бамбукового черпака и белоснежных льняных салфеток. Но все абсолютно чистое, здесь вы не найдете ни пылинки. Хозяин готовится к чайной церемонии часами, в полном одиночестве, соблюдая ритуал, не менее важный, чем сама чайная церемония. 
Настроение церемонии гость начинает ощущать уже в саду, через который он проходит в чайный домик. Приглашение войти — это тонкий аромат благовоний, доносимых легким дуновением ветра. Гость, не произнося ни звука, проходит через дверь высотой не более трех футов. Он должен склониться в низком поклоне, выражая чувство смирения и благодарности. Оружие нельзя вносить в это священное место, поэтому его осмотрительно оставляют снаружи, под навесом. Хозяин скромно и бесшумно входит после того, как гость сел, и чайная церемония начинается. Одежды, положение тела, движения, как гостя, так и хозяина полны спокойной и естественной элегантности. 
Каждое движение самой церемонии отличается естественной законченностью и экономностью, в них все совершенно. Их выполнение — это глубокая медитация, и связь между участниками тоже глубокая. Хозяин и гость — два отдельных человека, но их сердца бьются как одно сердце; ритм их дыхания один и тот же. Это обмен интуицией, что делает словесное общение ненужным и легковесным. Покой и молчание абсолютны. Гость и хозяин делят одно время, одно пространство. Они делят одну секунду бесконечности, воплощенную в чашке чая. 
Мгновение насыщено густым вкусом чая. Они могут больше никогда не встретиться, завтра один из них может умереть. Как важно это духовное общение, сопровождаемое лишь звуком кипящей воды или звуком пчелы, бьющейся о сёдзи (бумажную ширму), напоминающим отдаленные удары барабана. Эти тихие звуки эхом отражаются в тишине комнаты, символизируя всю Вселенную. 
Распрощавшись с миром и пустотой чайной церемонии, гость и хозяин возьмут свое оружие и пойдут в бой. Когда они выхватят свои мечи, воздух, тяжелый от удушливого запаха смерти, наполнится криками раненых и умирающих. Они будут смотреть на искаженные лица своих врагов, испачканные потом, смешанным с грязью и кровью, они встретятся с агонией ада. 
Во времена, когда так много страданий, одна разделенная чашка чая является выражением благодарности за то, что «сейчас я жив». Его вкус — это вкус жизни, его острый аромат полон торжества одного вечного мгновения. Как драгоценно это короткое время бесконечного покоя, эта память, которую воин, как подарок, хранит в своем сердце. Это приостановленное мгновение жизни, мгновение настоящих человеческих отношений и общности. Это и встреча, и расставание, радость и горечь. Неважно, сколько вы проживете. Жизнь — это мгновение за мгновением, и мера вашей жизни — то, как ваш дух расцветает в каждое из этих мгновений. Ити го ити э.»